поиск по сайту
На главную
О сайте
Контакты
Карта сайта
 
ИСТОРИЯ

До 70-х годов двадцатого столетия северные районы, в т ч. и Тернейский район Приморского края, на археологических картах значились как земля неизвестная. Лишь в 1975 г. началось комплексное изучение этой территории, которое позволило развеять сомнения о времени первых поселений на территории Тернейского района.
От Духовских озер до реки Самарга располагались древние поселки. Самое раннее поселение найдено в районе р. Джигитовки и относится, по-видимому, к эпохе мезолита (8-10 тыс. лет назад). Обитатели его еще не знали керамики, пользовались кремневыми ножами, скобелями. Комплекс разновременных стоянок каменного, бронзового, железного веков, обнаружен в районе озера Благодатного. Обитатели неолитического поселка, возраст которого около 5 тыс. лет, умели изготовлять превосходную керамику, покрытую красной краской, пользовались украшениями их нефрита, отлично знали свойства камня, выделывая из него наконечники стрел, ножи, проколки.
Не менее оживленным в древности был п. Терней. Здесь непрерывно жили охотники каменного века (район Швырка, (аэропорт)), рыбаки железного века (район п. Пионерского), воины-скотоводы государства Бохай и Золотой империи чжурчьжэней — предков современных нанайцев, улычей, удэгейцев, орочей.
Остатки крепости чжурчьжэней сохранились недалеко от Тернея. Крепостные стены были сделаны в виде спирали, для того чтобы в случае нападения врага, защитники крепости пускали вниз по спирали огромные камни, которые сметали все на своем пути.

Бухта Терней была открыта более 200 лет назад. 5-6 июля 1787 г. знаменитым французским мореплавателем Жаном Франсуа Лаперузом на парусниках «Буссоль» и «Астролябия». Частые густые туманы не давали фрегатам подойти близко к берегу. Наконец погода стала благоприятствовать путешественникам, и Лаперуз направил корабли в обширный залив. Этот залив он назвал Тернеем.
Едва якоря коснулись дна залива Терней, моряки вытащили удочки и за несколько минут поймали дюжину крупной трески, чем были приятно поражены. Лаперуз тут же дал команду «закрыть доступ к солонине» и перейти на питание свежей рыбой.
«Каждая из пяти бухточек , — писал Лаперуз, - имела удобное место лова рыбы неводом и ручьи, в устьях которых французы расположили кухни. Рыбе достаточно было сделать один прыжок из моря, чтобы оказаться в матросском котелке. Мы ловили треску, форель, сельдь, камбалу, лососей...»
Природа на берегу залива Терней вызвала у Лаперуза и его спутников восхищение: даже самая прекрасная весна во Франции не могла сравниться с такими сочными тонами зелени, какие они увидели здесь.
«Вершины гор, - описывал Лаперуз, - покрывал сосновый лес. Ниже рос дубняк, и по мере приближения к морю деревья становились тоньше и ниже. По берегам ручьев росли ивы, березы, клены, на лесных опушках — орешник, цвели яблони и боярышник».
На берегах залива Терней французы не встретили ни одной живой души, хотя на каждом шагу натыкались на следы жизнедеятельности человека: деревья, срубленные острыми инструментами; остатки кострищ, разбросанные шалаши из веток...
Путешественники сделали вывод, что тартары приходят к берегу моря в сезон охоты и ловли рыбы. В основном же аборигены живут в глубине континента. Наверняка местные жители наблюдали за пришельцами, ничем не выдавая своего присутствия.
Еще они нашли могилу, в которой было захоронено два человека. На головах у них были шапочки из тафты. Тела завернуты в медвежьи шкуры, пояса выделаны из кожи, а к ним прикреплены китайские (так, во всяком случае, утверждает Лаперуз) монеты, а также украшения из меди... В могиле лежали железный топор и нож, деревянная ложка, расческа, небольшая сумка из нанки, наполненная рисом. Взяв часть предметов, в качестве образцов быта местных жителей, путешественники привели могилу в порядок.
Утром 9 июля 1787 г. французы, зарыв на берегу одной из бухт залива Терней сосуд с металлическими пластинами с выгравированными на них названиями кораблей, датой стоянки, подняли паруса, и ушли в сторону Сахалина.

Как до нас дошли эти сведения
Во время стоянки в Петропавловске Лаперуз передал свой путевой дневник и часть собранных коллекций некоему Бартоламео Лессепсу — участнику экспедиции, сыну французского консула в Петербурге, и велел ему добраться сушей до Парижа. Долог и труден был путь Лессепса, но он благополучно добрался до родины. Благодаря Лессепсу и дневнику Лаперуза, который он сохранил, мир узнал о плавании «Буссоли» и «Астролябии», открытиях экспедиции, названиях, которыми окрестил Лаперуз безымянные бухты, в том числе и бухту Терней. Ведь корабли Лаперуза во Францию не вернулись. Лессепс — единственный из участников экспедиции, которому было суждено остаться в живых.
Нам, тернейцам, Лаперуз и его товарищи по последнему путешествию, погибшие в Тихом океане от «любви к наукам», близки, как «пионеры», ступившие на наш берег. И в Тернее, в 1997 году, во дворе средней школы поставили небольшой памятник в память об экспедиции Лаперуза.

Откуда появилось название Терней, сами тернейцы узнали совсем недавно. Легенд об этом ходило много. Говорили, что Терней - название китайское. Потом говорили, что ороченское и что в переводе означает «долина смерти». Позже родилась более точная версия, наконец-то связанная с Лаперузом. Якобы с ним плавал лейтенант Терней, он умер, и его похоронили где-то на берегу залива, который и назвали в память умершего.

Е. Н. Суворов ( статья Евгения Суворова "Загадка бухты Терней"), разыскивая настоящее месторасположение залива Терней, решил и другую задачу: почему Лаперуз назвал бухту именем Тернея. Он ознакомился с книгой де Лангеля «Трагическое путешествие... » и узнал, что де Терней был первым наставником Лаперуза.
Под флагом де Тернея он прошел военно-морскую школу от гардемарина до лейтенанта. Став адмиралом, потомок рыцарей, шевалье Шарль д, Арсак де Терней, прославил родовое имя крупными победами французского флота.
Вот в честь своего учителя и назвал Лаперуз открытый им залив. Сегодня название Терней осталось только в имени поселка.

Спустя 87 лет после Лаперуза к берегам уже Татарского пролива была направлена экспедиция под командованием Логгина Александровича Большева. Эта экспедиция закрыла последнее «белое пятно» на карте северо-восточного побережья Японского моря. Топографы ориентировались по картам, созданным, не без ошибок, западноевропейскими специалистами.
В наитруднейших условиях, терпя лишения непредсказуемой походной жизни, зачастую голодая из-за скудного казенного провианта и не имея времени добывать его ружьем на суше и крючком на воде, топографы отсняли берег на протяжении 1096 вёрст и, где было возможно, до 16 вёрст вглубь материка.
Съемщики описали 500 рек, включая крупные нижние притоки, нашли проявление таких полезных ископаемых как золото, свинец, серебро, железо, медь, каменный уголь.
Один из важнейших результатов экспедиции - обнаруженные по долинам рек селения аборигенов. Топографы встретили временные и постоянные поселения, большей частью, удэгейцев, в меньшей — китайцев-отходников. Исследователи собрали богатый материал по культуре, быту, обычаям местных жителей. Топограф подпоручик А.П. Егоров был первым «цивилизованным» человеком, посетившим и описавшим низовья реки Санхобе (ныне Серебрянки), где впоследствии вырос поселок Терней. Он же первым прошел и нанес на карту береговой участок между заливами Тавайза (м. Русский) и Пластун с Духовскими озерами. Сведениями экспедиции Л.А. Большева пользовались в России более 30 лет, пока их основательно не обновили и не дополнили В.К. Арсеньев и другие исследователи. Именами участников экспедиции в Тернейском районе названы сопки, реки, мысы. В 1999 году в парковой зоне п. Терней сооружен памятник русским первопроходцам .

Что представлял собой Терней в начале 20-го века, можно узнать из дневников В.К. Арсеньева . Этот великий путешественник исходил вдоль и поперек весь Приморский край. Он написал две книги о своих путешествиях. Позднее были напечатаны его путевые дневники.
Первая его экспедиция по восточным склонам Сихотэ-Алиня состоялась в 1906 году и длилась полгода. Вел отряд гольд Дерсу Узала. Путь отряда к Тернею лежал через Пластун, Джигит, Благодатное. В Пластуне путешественники наткнулись на большую шайку китайских хунхузов. Дело могло кончиться худо, если бы не Дерсу Узала. Отстреливаясь, он увел хунхузов в другую сторону.
На реке Йодзыхе (Джигитовка) отряд Арсеньева повстречался с отрядом охотников, которыми командовал китайский старшина Чжан-Бао, живший в Тернее. Он разыскивал хунхузов, приплывших в Пластун грабить шаланды. Арсеньев очень уважительно отзывался Чжан-Бао в своих дневниках. Вот так он его описывает: «Мне не приходилось встречать человека, в котором так совмещались бы серьезность, добродушие, энергия, рассудительность, настойчивость и таланты дипломата. Его ум, самолюбие и умение подчинить себе толпу говорили за то, он был не простой китаец. По всей вероятности, это был один из политических преступников, бежавших из Китая. Во всем районе Чжан-Бао считался самой авторитетной личностью. И китайцы, и тазы обращались к нему за советами. Он часто заступался за обиженных, и поэтому у него было много тайных врагов. Особо он был непримирим к хунхузам, своими преследованиями он навёл на них столько страха, что они дальше реки Йодзыхе (Джигитовка) заходить не решались. Его штаб-квартира была в Тернее. И со всего побережья, южного и северного, в эту «квартиру» стекалась информация, и Чжан-Бао был в курсе всех событий. Таким был первый «мэр» Тернея.

ерсу Узала вел отряд тропой, по которой ныне расположена дорога на Терней. В Тернее Арсеньев прожил дней 20, и жил он в одной из фанз так называемого китайского поселка. Поселок насчитывал 38 фанз, в которых проживало 233 человека. В другом поселке, который располагался дальше от моря (примерно р-н Дубков), жили тазы. Тазовских фанз было 14, в них насчитывалось 72 мужчины, 54 женщины, 89 детей.
Арсеньев пишет: «Положение местных тазов весьма тяжелое. Они имеют совершенно забитый и угнетенный вид. Я стал, было их расспрашивать, но они испугались чего-то, пошептались между собой и под каким-то предлогом удалились. Очевидно, они боялись китайцев. Если кто-либо из них посмеет жаловаться русским властям или рассказывать о том, что происходит в долине Санхобе. (ныне р. Серебрянка в п. Терней), того ждет ужасное наказание: утопят в реке или закопают живым в землю».
В своих записях он также сообщает, что лет 30 назад здесь свирепствовала оспа, которая опустошила тазовское поселение. Китайцы выволакивали трупы крючьями из фанз и сжигали на кострах. Причем, часто вместе с мертвыми сжигались и больные. Тазы говорили по-китайски, хлебопашествовали, одевались одинаково, искусно владели ножами. По наблюдениям Арсеньева, китайцы не очень-то были ласковы к русским, смотрели на них как на пришельцев.
На следующий год Арсеньев организовал еще одну экспедицию в этот район, в Тернее он пробыл всего три дня.

Тернейский район стал заселяться в конце 19 века. В основном это были бежавшие с Сахалина каторжные ссыльные и старообрядцы, не согласные с вероисповеданием церкви. Активное заселение началось в 1906-1907 годах, после окончания Русско-японской войны. Первыми были трое солдат, артиллеристы, все из одной батареи. До Русско-японской войны жили под Нижним Новгородом, на землях помещика, царского «черного» адмирала Рожественского, проигравшего Цусимское сражение. Бомбардир Елисеев, ездовой Дарников, наводчик Андронов. Во Владивостоке, агент по переселению заверил их, что если они перезимуют и останутся в бухте Терней на жительство, то каждый получит на обзаведение по 50 целковых, а пока при отъезде им выдали такую же сумму, но натурой — 2 лошади, 2 коровы, 3 поросенка, 6 куриц и одного петуха, 3 ружья, а остальное от суммы якобы уплачено авансом за шаланду. Кто знает, как бы сложилась их жизнь, не встреть они пришедшую на зимнюю рыбалку семью орочей. Между ними завязалась дружба, что и помогло им перезимовать. На следующий год они перевезли в Терней свои многочисленные семьи.
Переселенцы с великим трудом и мучениями продолжали прибывать в Терней. Приезжали в основном безземельные, многосемейные крестьяне из центральных областей России. Ехали от нужды, от беспросветного батрачества, голода, безземелья. Переселение на край света было для них маленькой надеждой на лучшую долю, чем была им уготована на Родине. Воля, нетронутая, незанятая земля тянули мужиков в эту глухомань. Добирались из Владивостока редкими нерегулярными рейсами пароходов, а больше рыболовецкими шаландами, которые шли до Тернея полтора-два месяца. По рассказам старожилов, никто из переселенцев не вернулся назад на Родину, они прочно пускали корни на новом месте, рожали детей, обустраивались. Их потомки по сей день живут в Тернейском районе: Булатовы, Куриленко, Куклины, Поляковы, Лабецкие, Деревнины, Чернаковы, Гаврины, Сорокины, Горбуновы, Голенковы.
В сентябре 1908 года было справлено первое новоселье в пятистенной избе, куда перебралось многочисленное семейство Григория Андреевича Елисеева. Потому сентябрь 1908 г. принято считать официальным днем рождения Тернея.
Но не все стали селиться в Тернее, некоторые сразу же уходили на юг или север, выбирали место на жительство там. Несколько семей обосновалось у озера Благодати (ныне Благодатное), другие, напротив, шли на север, в удобных местах ставили избы. Так образовалось село Русское. Третьи уходили в глубь тайги, подальше от моря. Например, семьи Деревниных, Чернаковых ушли километров за 15 вверх по Серебрянке и остановились у ничем не приметной маленькой речушки. Деревня стала называться Чернаковка.

В 1910 в Терней стали прибывать люди другого склада, не дальние переселенцы, а главным образом из Владивостока, Никольск-Уссурийска. Это были «тертые калачи», поднаторевшие на торговле опиумом, перепродаже женьшеня, пантов, пушнины. Но селиться рядом с голытьбой они не стали, облюбовали себе место на левом берегу Серебрянки.
Первую лавку открыл купчик Отрашкевич. В лавке — керосин, мыло, спички, табак, спирт, сахар, соль... Но цены... не дай Бог! Купец был сговорчивый. Нет денег? Бери в долг. Отдашь соболями. И весь сказ. И через несколько лет вся деревня у него была в неоплатном долгу. Купец поставил маслобойку, а затем и водяную мельницу.
Основным занятием жителей была охота, рыбалка, а несколько позже лесозаготовка. У всех были огороды, обязательно сеяли зерновые: рожь, пшеницу, ячмень, гречиху, овес.

Административно Терней относился к Ольгинскому району. Но, как таковой, власти не было. Все вопросы решались «миром», на сходках. Однако, такое «самоуправление» не слишком-то нравилось, особенно духовенству. Оно было обеспокоено тем, что на селе нет церкви. Мужики и бабы ходят с некрещеными лбами, не исповедуются, родившиеся на новом месте дети не крещены. Старожилы рассказывали, что в то время был такой протоирей Владивостокской церкви, Григмунт, и когда жители захотели построить церковь, Григмунт сказал, что жертвует на строительство храма 50 рублей, а за это чтобы назвали деревню его именем — Григмунтовкой.
Житель Тернея Е.А. Суворов, действительный член Русского географического общества, поднял архивы и выяснил, что на самом деле была такая деревня Григмунтовка. Располагалась она по соседству с существовавшей деревней Терней. В переписи населенных и жилых мест Приморской области за 1915 год указывалось, что в Григмунтовке жило 169 человек. Удалось найти ему и карту «переселенческого участка Терней», вычерченную землемером Назаренко в 1911 г. На ней Григмунтовка обозначена недалеко от устья Санхобе (ныне Серебрянка), на правом берегу, на левом - деревня Терней.
А в постройке церкви действительно участвовал протоирей, только не владивостокский, а московский, член Святейшего Синода, очень знаменитый по России отец Иоанн Восторгов. Одна из дальневосточных газет в 1909 г. написала: «Общество новоселов на берегу Тихого океана постановило назвать свое селение Григмунтовским. Оно не только не имеет своего православного храма, но и находится вдали от церкви... Протоирей Восторгов обратился с воззванием к москвичам на сооружение храма, который григмунтовцы решили назвать в память св. кн. Владимира... по внешним условиям Григмунтовское селение обещает быть многолюдным. Кроме того, в краях Дальнего Востока, этом форпосте русской нации в Азии, мы должны особенно заботиться о поддерживании в населении крепкого русского духа».
Неизвестно, у кого возникла идея назвать село Григмунтовка. Скорее, у самого отца Восторгова, ближайшего сподвижника Григмунта по политической деятельности. В общем, назвали приморскую деревеньку в память общественного российского деятеля, редактора известной в России газеты «Московские ведомости» Владимира Андреевича Григмунта. Именно российская пресса (и в частности «Московские ведомости») призвала пожертвовать средства на строительство храма. Временная, небольшая. Из кедра церковь-школа в деревне была построена. Воздвижению большого храма им. Кн. Владимира помешала первая мировая война.

Война всегда врывается в жизнь общества внезапно, хотя люди и чувствуют ее приближение. В далекий, глухой, полуголодный Терней неизвестно какими путями эта весть дошла зимой 1914 года, и уже весной забрали первых новобранцев. Забирали без медицинской комиссии молодых, не женатых или семейных, но еще не успевших обзавестись детьми крестьян. Сократилось количество рабочих рук, а после второго и третьего призыва мужиков почти не осталось, кроме, сынов купчика Пухарева.
Очень суровой и снежной была зима 1914 года. В тайге погибал копытный зверь, начался падеж домашнего скота. И лето не порадовало. В августе было сильное наводнение, смыло поля, унесло много изб, были жертвы, погиб скот.
Ухудшился и без того невысокий жизненный уровень крестьян. Пароходы почти не приходили. Особенно по весне часто умирали дети. Разрасталось первое тернейское кладбище, чуть подальше теперешней пожарной части. Радовали редкие, очень редкие письма солдат, они были событием для всей деревни, их зачитывали до дыр, по несколько раз в день ходили бабы к писарю Полякову и просили его прочитать вслух. А войне, казалось, не будет конца.

Первая весть о том, что «Николашечку скинули» обуяла радостью голытьбу, да и на первых порах всех. В Кхуцине, Джигите, в Великой Кеме — всюду, где властвовали староверы, люди по несколько дней не выходили работать, не убирали скот, выкатывали долбленые бочки и берестяные туеса с медовухой и угощали друг друга, веселились, а затем срывали царские портреты, длинной сыромятной вожжой привязывали их к лошадиным хвостам и гоняли по деревенским улочкам.
Февральская революция свершилась. Об Октябрьской революции России тернейцы узнали не сразу. Пришедшие с фронта Игнатий Лабецкий, Иван Куклин, Артем и Максим Куриленко и несколько других стали инициаторами создания первого Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов в Тернее в феврале 1918 года. Тогда же было принято решение переименовать Григмунтовку в Морозовку, в честь революционера Морозова. Сельсовет стал называться Терней - Морозовским.
В марте того же года в Терней прибыл представитель штаба партизанских отрядов Архипов. Он создал партизанский отряд, который был назван «Северный летучий» . В него вошли 42 человека. Командиром отряда был избран Артем Куриленко, комиссаром — Никита Серков.

Четыре года действовал отряд. Они дважды отражали натиск белогвардейцев в самом Тернее, разгромили банду Степанова в Самарге. Боевые действия велись в районе Тетюхе (г. Дальнегорск), во Владимиро-Мономахове, в Ипполитовке. Взорвали колчаковский бронепоезд. Под станцией Ипполитовка погиб командир отряда Артем Куриленко. Командование отрядом было возложено на Якова Куклина. И снова отряд ведет бой в районе Яковлевки, Анучино, Шкотово. Последний бой отряд вел в 1922 году, он совместно с тетюхинскими отражал попытку высадки белогвардейского десанта в бухте озера Благодатного. В честь Артема Куриленко названо село Артёмово (Гаврино). Улица Ивановская в п. Терней названа в честь Ивана Иванова, его раненого сбросили с парохода в море. Была на левом Тернее улица Алексея Черкасова — первого советского учителя в Тернее. Он погиб под Уссурийском. В разведке, будучи раненым, он был схвачен японцами. Комиссар отряда Никита Серков погиб в реке Серебрянка в Тернее, не успел уйти от пули. Погибли Архипов, Бурмистров, Голенков — всего 16 человек.

После окончания гражданской войны народ тернейский жил, по сути, так же, как и до революции. Занимались земледельчеством, охотой, рыбалкой, особенно она стала развиваться с 1924 года, когда появились массовые скопления иваси у берегов района. В мае 1932 г. постановление Далькрайисполкома из южной части Совгаваньского района был выделен Тернейский район с центром в п. Терней-Морозовское (свое первоначальное название Терней обрел с образованием Приморского края). За годы своего существования район пережил немало социальных и природных катаклизмов (тайфунов).

Начавшиеся коллективизация, раскулачивание подрубили основы жизни, внесли сумятицу, раскол общества, был порушен весь уклад деревенской жизни. Никаких скидок на специфические особенности района, его отдаленность, суровость климата, скудность и малую плодородность земель никто не делал. Главным было — скорее и больше загнать людей в колхозы. Каждая, даже самая маленькая деревенька, должна была стать колхозной. В 1932- 1933 г.г. в нашем районе было создано 10 рыболовецких колхозов, и почти каждый из них имел сельхоз отделение с полным набором полезных культур, животноводство. За тот же срок было создано 22 чисто сельскохозяйственных колхоза, со средним пахотным клином 160 гектаров. Колхозы-карлики создавались в таких деревнях как Курума, Коэмбе, Чернаковка, Тавайза и многих других, насчитывавших по 10-15 семей, к тому же не имевших пахотных земель, кроме огородов.
Коллективизация в таких деревнях проходила по единой схеме: приезжали один- два уполномоченных, с ними вооруженный отряд солдат-пограничников — «стрелков», как их тогда называли. Сгоняли мужиков в большую избу и «разъясняли линию партии», какая красивая и легкая жизнь их ждет, если они вступят в колхоз, объединят свои хозяйства в единое. Потом велась индивидуальная обработка с требованием подписать заявление о добровольном вступлении в колхоз. Соглашались, подписывали. Да и как не подпишешь, когда перед носом пляшет дуло нагана. Но были и строптивые, не устрашившиеся угроз и оружия. Их вместе с домашним скарбом грузили на телеги и отправляли на кавасаки в Терней, а оттуда на пароходе во Владивосток. Потом узнавали, что они сосланы на Колыму. С некоторыми поступали «полегче»: отбирали землю, скот, инвентарь, тягло и отпускали.
Злоупотребление властью, насилие, Издевательства не могли не вызвать ответной реакции в среде крестьян, особенно тех, кто отличался трудолюбием, умел хозяйствовать, а значит и жил зажиточней других. Их-то и окрестили кулаками. Они в первую очередь, а за ними недовольные коллективизацией крестьяне перешли к активному вооруженному восстанию. Власть ответила террором. Кхуцинские крестьяне в 1932-1933 годах ответили на него вооруженным восстанием. Взялись за оружие и крестьяне в Джигитовской долине. Неспокойно было и в Самарге. Восстание в Кхуцине, или как его назвали «кулацко-староверский мятеж», было жесточайшим образом подавлено. Последний бой, произошел в верховьях Кхуцинской улучены. Окруженные многочисленным отрядом пограничников мятежники не сопротивлялись и их, почти в упор, расстреливали. Оставшаяся горстка живых была отправлена во Владивосток и там казнена. Ходили слухи, что некоторых расстреливали и бросали за борт по пути в город.
После подавления восстания поработали сотрудники НКВД, да так, что практически не осталось никого из родственников или хороших знакомых, друзей участников восстания в Кхуцине и сочувствовавших им джигитовцев и самаргинцев. Это была тактика устрашения, чтобы сломить у народа волю к сопротивлению. Цель была достигнута, коллективизация прошла быстро и успешно завершилась к 1934 году. Но согнанные в колхозы работали так, что через год-другой хозяйства начали разваливаться, их осталось десять.

В Тернее в 1932 был создан колхоз «Голос рыбака». Основной профиль его экономики — добыча сетями иваси, сельди. Техника — парусные шаланды, и только с 1934 г. стали появляться маленькие рыбодобывающие моторные суденышки типа «кавасаки» (по наименованию японской фирмы). В колхозе было сельскохозяйственное отделение, на базе которого впоследствии был создан колхоз «8 Марта». Рыбаки-колхозники, закончив путину, уходили в тайгу на промысел или шли на лесозаготовки. В то же время организуется леспромхоз, входивший в систему «Дальлес», по тем временам богатейшая организация, раскинувшая свой леспромхозы от Джигита до Самарги. Эта организация строила жилые дома, лесозаводы и другие производственные объекты.
Резкий скачок в развитии экономики дал Северо-приморский государственный рыбный трест. На его средства были построены: райбольница, средняя школа, районная библиотека, редакция (в 1934 году начала выходить районная газета «Ударник Тернея»), а также большое количество 3-4 квартирных домов, строились пирсы, засольные базы, рыбоучастки, моторно-рыболовецкая станция.
В 1934 началась трансляция радиопередач, вначале хабаровских, а затем из Владивостока и Москвы. Появилась первая киноустановка «крутившая» немые фильмы.
В 1935 году усилиями К.Г. Абрамова, Ю.А. Салмина, других ученых, местных энтузиастов был создан Сихотэ-Алинский биосферный государственный заповедник.

Казалось бы, жизнь начала налаживаться, настроение у людей улучшилось. Но репрессии продолжались. Начался второй этап борьбы с «врагами народа». Те же мужики-первопроходцы, потом и горбом освоившие эти земли, многие с оружием в руках защищавшие ее, вдруг стали врагами советской власти. Старшее поколение хорошо помнит то время. Да и как забудешь. Из воспоминаний Архипа Евстафьевича Деревнина. То, что творилось тогда в 37-39 годах в районе, перевернуло в сознании Деревнина все вверх дном. Он плавал механиком на катере «Терней», когда энкэвэдэшники принялись очищать села и поселки района от «врагов народа», которых вдруг объявилось неимоверное число, в трюм «Тернея» набивали до девяносто человек. Так скот в загон во время бурана не загоняют, как их напихивали в наш трюм,- вспоминает Архип Евстафьевич. — Загоняли пинками, прикладами, молодых, стариков... Некоторые еле на ногах держались от побоев... А что творилось на берегу. Все село сбегалось — бабы, ребятишки, старухи, в голос кричат, рвутся к своим, энкэвэдэшники их отшвыривают, матерятся, тычут наганами...
Были и другие катера, возившие арестованных. А однажды, это было в мае 38 года, в Терней пришло шесть катеров, переполненных арестованными. Энкэвэдэшники устроили форменную облаву на «врагов народа». Руководил операцией начальник НКВД Ребров и его помощник Гарштейн. Людей хватали во всех селах и везли в Терней. Человек пятьсот сразу привезли, как стадо гнали к милиции... Об Астахове, Баурине, Гарштейне, Реброве, Нетесове, Николаеве в те же времена по Тернею ходили мрачные слухи. Это была тогда форменная «зондер-команда».
Те, кто прошел допросы в тогдашней милиции, с ужасом вспоминают их. Чтобы заставить давать мужиков нужные показания (шпионаж в пользу Японии, подготовку контрреволюционного мятежа, диверсии, порчу рыбы в засольных цехах, умышленную поломку техники, убийство партийных и советских активистов), сломить их волю, морили голодом, не давали пить, спать и били, били, били...
Не все ломались, были и такие, которые стояли на своём, до конца. Их забивали насмерть. Хоронили тайком, ночью. Может быть, это их останки потом вымывали дожди, и люди пугались, находя в зарослях останки скелетов.
Так погиб Ефим Куриленко, младший брат Артема Куриленко, командира партизан. Ему «пришили» антисоветскую деятельность в Тернее. Видимо, Гарштейн имел намерение уничтожить всех тернейских партизан. У него были для этого причины. Он искал повода арестовать самых активных бойцов «Северного летучего» - Филиппа Булатова, Петра Роготовского, Якова Куклина, Евстафия Деревнина, Григория Куриленко. Дела на них уже фабриковали, да не успели — Гарштейн был сам арестован как враг народа и отправлен во Владивостокские тюрьмы, где его говорят, растерзали Тернейцы, которых он истязал. Гарштейн оказался белогвардейским офицером и к истории «Северного летучего» имел непосредственное отношение. Во время попытки высадить белогвардейский десант у озера Благодатного партизаны взяли в плен молодого офицера. Левая скула у него была рассечена пулей. Его лечила Анна Ивановна Филимонова. Вылечив офицера, партизаны отправили его во Владивосток. А в 1937 году в Тернее появился новый начальник милиции Гарштейн. Он был строен, смугл, бородат. Более двух лет держал Гарштейн Терней в страхе и натворил бы еще немало бед, если бы его не узнала Филимонова... Не спасла Гарштейна борода, он оказался тем самым офицером, которого она выходила. Терней ликовал, когда этого палача увозили на пароход.
Но с арестом Гарштейна аресты не прекратились. Достаточно было написать в НКВД донос, и человек был обречен. «Стучали» на тех, кому завидовали, на кого имели «зуб», сводили старые счеты, мстили за обиды. В это трудно поверить, но все боялись друг друга. Никто никому не доверял, даже близким опасно было доверять. Работал у нас в райисполкоме Владимир Жилкин. Умный был, культурный. Однажды говорит мне: «Знаешь, Архип, я своего отца арестовал и доставил в Терней». Оказывается, Жилкина Ребров послал в Максимовку арестовать отца, как врага народа: дескать, ты коммунист и должен исполнить. И Жилкин поехал. «Прости меня, батя, но я приехал арестовать тебя. Собирайся, поедем», — рассказывает и плачет.

О многих земляках, пострадавших в те страшные годы, рассказывал еще Архип Евстафьевич. Почему многие люди не оказывали сопротивление? Почему позволили измываться над собой? Неужели их так парализовал страх? Люди были не только напуганы, все были сбиты столку. Никто не понимал, что происходит. Каждый надеялся, что произошла ошибка, разберутся и отпустят. Верили партии, советской власти, вот в чем была беда-то. А Прасковья Максимовна, жена Архипа Евстафьевича, добавила: Даже те, кто возвращались из лагерей, Советскую власть не ругали. Сталина, Ежова, Берия кляли, а Советскую власть никогда. Такою у людей вера в нее была.
Сегодня супругов Деревниных уже нет в живых, (воспоминания, записанные с их слов В.П. Барановым, хранятся в библиотеке п. Терней), нет в живых тех, кто прошел лагеря. Но живы их дети и внуки, которые помнят о страданиях и муках, палачах и жертвах тех кровавых и страшных лет.

В 1936-1937 годах 20% населения района составляли корейцы. Они жили преимущественно не в русских поселках, а отдельными селениями, в фанзах по долинам рек и в маленьких бухточках по берегу моря. Но 30 сентября 1937 года, поступила срочная депеша: «Передать по прямому проводу ВЧ 750 слов. В три адреса: первому секретарю РК ВКП (б), пред. РИК, нач. НКВД».
Суть этого секретного документа сводилась к следующему: немедленно начать и в срок до 23 октября 1937 года собрать всех граждан корейской национальности, погрузить на теплоходы и отправить во Владивосток, оттуда они направлялись в Казахстан. Корейцам разрешалось собственное имущество, жилье, скот, урожай продать. С собой разрешалось брать только личные вещи.
Так и было сделано. Задание было выполнено точно в срок. Согласно докладу ВКП (б) на пароход «Кура» погружено и отправлено 1394 человека, на пароход «Всеволод Сибирцев» — 1367 человек.
Трудно сейчас представить, как проводили эту «работу», а она была не из простых: собрать с огромной территории, по бездорожью, без транспорта, в столь короткие сроки, такое количество людей, тем более что среди выселяемых были грудные дети, беременные женщины, старики, больные. Корейцев собрали так, что ни одного не пропустили, не забыли, не оставили. Конечно же, корейцы не успели продать свои жилища, имущество, скот, урожай, да и кому продашь, когда деревни оставались пустыми. Район лишился 20% корейского населения, к тому же, уезжали семьи репрессированных, старались скрыться, раствориться в людской массе густонаселенных мест.

После землетрясения 1938 года резко пошла на убыль иваси, сардина. А к началу войны ее почти не промышляли. И вновь отток населения. Стали хиреть ранее процветающие рыбокомбинаты, стали беднеть и нищать рыболовецкие колхозы. А тут война.
1941 год. Первая мобилизация была многочисленной. Уходили на фронт и добровольно. Нет такого тернейца, которого бы не коснулась война. Мужчины были на фронте, в селе остались в основном женщины и дети. Работали на сплаве леса, на неводах в море, в конюшнях и молочных фермах, за плугом и с литовками в руках.
В начале 50-х начался подъем экономики района. Но это не значит, что в районе сразу стало легче. Но это не значит, что сразу стало легче. Экономика была затратной, хилой. Предприятия закрывали, колхозы ликвидировали, дорог не было, всё завозилось морем.

В 1952 году произошло событие, которое стало определяющим в жизни посёлка. Медков Анатолий Алексеевич, работая секретарём райкома комсомола, написал письмо первому секретарю ЦККПСС – Маленкову, о том, что рыбная промышленность разваливается, люди покидают сёла, пограничному району грозит запустение. Вскоре пришёл ответ, что предприняты меры для дальнейшего развития. Были направлены переселенцы, улучшилось снабжение.

В начале 60-х годов начался сдвиг в экономике. Были объедены три рыболовецких колхоза в один – «Огни». На базе мелких убыточных колхозов создан один. Откормочный с/з с четырьмя отделениями, создан госпромхоз «Тернейский».

В 1961 году Медков А. А. назначается председателем райисполкома. Примерно в это время Терней стал приобретать нынешний облик. Заасфальтировали улицы, началось строительство социально-культурного значения: больницы, клубы, школы, рыбкоопы, гостиницы (сегодня здесь расположено кафе «Прибой» и налоговая инспекция), жилищное строительство.

С 1971 по 1978 г.г. строительство дороги Терней – Пластун. Район получил наземный выход в соседний Дальнегорский район и в краевой центр – г. Владивосток.

Последние годы экономика района топчется на месте. Старательной артелью «Восток» начато освоение залежей серебра. Разведаны полезные ископаемые главным образом драгоценные металлы.
Не прошло стороной и падение производства. Закрылся откормочный совхоз, уцелели два отделения в виде товарищества, закрылся колхоз «Огни». Резко ухудшилось сообщение в районе.
За всё это время сменилось не одно поколение, людей различных профессий оставили свой след в развитии посёлка.
Благодаря нахождению на нашей территории Сихотэ-Алинского биосферного заповедника, большой интерес имеют к нам иностранные туристы.

Не мало проблем стоит перед посёлком, его администрации. История Тернея, конечно же, не укладывается в короткий обзор, она продолжается, и от каждого из нас зависит, каким будет наш посёлок в завтрашнем дне.

Использованная литература
1. В.К. Арсеньев По Уссурийскому краю. - Ленинград.: Лениздат. - 1978.
2. Владимир Клавдиевич Арсеньев: библиография в фотографиях, воспоминания друзей, свидетельствах эпохи/ Автор-сост. Ю. Луганский.- Владивосток: Уссури, 1997. - 334с.: ил., фото.
3. Дьяков В. Из глубины веков// Вестник Тернея. - 1975. - 13 марта.
4. Куклин М.А. Мрачная осень 37-го.// Вестник Тернея. - 1993. -- 24 августа.
5. Куклин М.А. Тернею - 62// Вестник Тернея. - 2000. - 29 сентября.
6. Суворов Е.А. Загадка залива Терней// Записки общества изучения Амурского края. Т. XXXII. - Владивосток, 1998.
7. Татарников В. Экспедиция в Амгу // Вестник Тернея. - 1981. - 8 января.

Сведения об авторах
1. Дьяков В. - начальник североморского отряда сектора археологии первобытного общества института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВНЦ АН СССР.
2. Куклин М.А. - главный редактор газеты "Вестник Тернея", племянник Якова Куклина.
3. Суворов Е.А. - действительный член Русского географического общества.
4. Татарников В. - председатель Дальнегорского отделения Географического общества.


Составитель: О. Голосная, методист ЦБС

ЗАГАДКА БУХТЫ ТЕРНЕЙ

Евгений СУВОРОВ, действительный член Русского географического общества.

В последнем издании Большой Советской Энциклопедии, в статье о знаменитом приморском Сихотэ-Алинском заповеднике сопутствует фотография небольшой бухты на берегу Японского моря. Почему в качестве иллюстрации к описанию знаменитого сухопутного резервата природы составители выбрали это фото? Скорее всего, случайно. Но, как ни странно, бухта на фотографии связана с одним географическим открытием конца XVIII века - это составная часть залива Терней. Какой еще из географических объектов Приморья имеет такую интереснейшую и в то же время запутанную историю открытия, как бухта, пронесшая свое название Терней без изменений более чем через два века!
Собственно говоря, как заметил в 1912 году В. К. Арсеньев, такой бухты нет. Это всего лишь "незначительное углубление" в береговой линии, её "неровность". На крупномасштабных картах она совершенно незаметна. Но обращает на себя внимание не только то, что Терней бухтой или заливом можно назвать лишь условно. Самое главное в другом: настоящая бухта Терней расположена не там, где обозначена на современной карге. Но тогда где же?.. Еще в молодости, в 60-х годах, в первой журналистской командировке в Тернейский район я с удивлением обратил внимание, что районный центр Терней расположен на берегах крупной горной реки Санхобэ (р. Серебрянка), которая впадает в устье бухты. Странно, откуда здесь взялась такая большая река? Изучая в библиотеке местного Географического общества историю этого региона, я сделал выписки из книги Михаила Ивановича Венюкова (Путешествие по окраинам Русской Азии и записки о них), изданной в 1868 году. Автор приводит множество данных из истории плавания вдоль побережья Приморья французского исследователя Лаперуза. Есть там и описания залива Терней. Из них можно сделать вывод, что у Лаперуза и намека не было на какую-либо крупную реку, впадающую в бухту Терней. Речки, ключи в его заметках назывались. Не мог же один из ручьев за такой короткий геологический период превратиться в полноводную, с широким устьем реку, как Санхобэ (р. Серебрянка). Тем более, что за двести лет никаких катаклизмов в здешней местности не наблюдалось. Или Венюков неточно перевел французского путешественника, или сам залив вдавался в сушу "не в том месте".
Я решил выяснить тайну залива Терней. Мне удалось достать фотокопию третьего, "дальневосточного" тома "Кругосветного путешествия Лаперуза в продолжение 1785, 1786, 1787 и 1788 гг.", изданного в Париже решением Народного собрания "за счет нации" в 1798 году, то есть спустя 10 лет после исчезновения кораблей знаменитого мореплавателя. Теперь я знал: Веников был точен в переводе Лаперуза. Из этого следует, что французы в 1787 году не высаживались на берега современной бухты Терней. Не совпадали даже близко очертания "официального" залива с описаниями в книге. К тому же каждый из заливов имел свои координаты, хотя разница была небольшой. К тому времени я перебрался в Терней, обошёл пешком почти все побережье района, десятки раз летал над береговой линией. У меня росла уверенность в том, что "лаперузов" залив находится несколько севернее существующего. Однако поставить последнюю точку в решении загадки могли только карты французского мореплавателя.
Известно, что экспедиция Лаперуза день за днем вела съемки и описание береговых линий, мимо которых следовали корабли. Издатели часто ссылались на номера карт, которые Лаперуз сумел передать до своей гибели с оказией в Париж. Их затем объединили в "Атлас", в нем залив Терней значился под N 43. Теперь дело было совсем за малым - найти этот "Атлас", снять копию карты залива "Атлас", представлялось мне, находится не иначе как во Франции, в Париже, в Академии наук. Итак, надо наводить мосты... И вдруг - совершенно неожиданное везение: в местной прессе проскользнуло сообщение о том, по "Атлас" Лаперуза находится совсем рядом... в Хабаровске! Вскоре, благодаря друзьям-ученым, я получил копии всех нужных карт. А затем и сам побывал в Хабаровске, с волнением листал страницы старого издания. Мои предположения насчет местонахождения "лаперузова" залива Терней полностью оправдались, и теперь-то я мог публиковать результаты многолетних поисков. Кроме М. И. Венюкова, эпизод с открытием залива Терней из книги Лаперуза, приводят Жюль Верн в "Истории великих путешествий" и потомок друга и помощника Лаперуза капитана де Лангля в документальной повести "Трагическое путешествие...", изданной во Франции. Располагая первоисточником, не лишним будет напомнить об открытии залива Терней, тем более подкрепленного картографическими данными. Без малого 250 человек отправились от берегов Франции на двух кораблях в знаменитый кругосветный вояж. В 1785 году 44-летний Жан-Франсуа Гало де Лаперуз был известен на родине как удачливый мореход, отважный военный и просто как честный человек. Недаром более ста офицеров просились отправиться в рейс с Лаперузом. Избранные же нм обладали "отличными достоинствами" В состав экспедиции Лаперуза вошли многие исследователи для "опознания" многих неизвестных тогда еще берегов земли, для описания растений, животных, огнедышащих гор, а главное, для изучения различных народов. Можно сказать, что на 42-пушечных фрегатах "Астролябия" и "Буссоль" собрался цвет французской науки того времени. Так, де Ламаньону, члену Туринской академии, корреспонденту Королевской академии наук Франции, "предпоручено было упражняться в путешествии по части естественной истории касательно собственно земного шара и его атмосферы". Выражаясь современным языком, академик должен был заниматься минералогией и метеорологией. Аббату Монте, издателю физического журнала, "назначено было, кроме исполнения обязанностей священника, рассмотрение минералов и все физические исследования". Доктор медицины де Лa-Мартиньер отправлен был как ботаник, а в помощь ему был придан Коллиньон, садовник Королевского сада. Господа Прево, дядя и племянник, отправились рисовать все, что "принадлежало к естественной истории". В июне 1787 году, спустя два года после отплытия из Франции, "Астролябия" и "Буссоль" при прекрасном попутном ветре пересекли Японское море с юга от острова Йессо (ныне Хоккайдо) на северо-запад, к берегам так называемой Тартарии. Так обозначались на картах того времени и позже все неизвестные территории на севере и северо-востоке Азии. Слово это в переводе с латыни и сегодня означает преисподняя, край света. Спустя годы одна буква в словах Тартария, тартары - то есть "люди, живущие на краю света", - выпала, исчезла она и на картах, но остался Татарский пролив... Судя по курсу, вычерченному на карте, французы впервые приблизились к берегам Приморья в районе бухты Пфусунг, где сегодня расположен поселок Моряк-Рыболов. Отсюда Лаперуз направил корабли к Сахалину, на северо-восток, вдоль побережья. Существующая версия, согласно которой бухту, которая была названа русскими моряками именем Святой Ольги, Лаперуз открыл и описал в это же время, никакими документальными данными не подтверждается. Частые густые туманы не давали французам подойти ближе к берегу, найти долгожданную стоянку в какой-либо бухте. Наконец погода стала благоприятствовать путешественникам, и Лаперуз направил корабли в обширный залив. "В 6 часов вечера, - описывал Лаперуз,- мы бросили якорь в этом заливе на глубину 24 морских сажени (50 м), на расстоянии половины лье (2,2 км) от берега". Лаперуз назвал залив именем Тернея. "Пять бухточек, вместе взятые, были похожи на стороны правильного многоугольника и образовывали общий контур залива".
Я в качестве эксперимента показал карту бухты Терней из "Атласа" знакомому штурману, хорошо знавшему местное побережье. Он, едва взглянув на нее, согласился со мной: это был залив Тавайза, или Русская как его переименовали в 1972 году расположенный в 15-20 км севернее по побережью от бухты Терней. Я положил копию с карты, вычерченной более двухсот лет назад рядом с современной картой залива Тавайза, такой же крупномасштабной, и очертания всех пяти бухточек залива Терней оказались схожими. Первую бухту Лаперуз назвал бухтой Оленей. Современная фотография ее как раз волею случая и попала в Большую Советскую Энциклопедию. В советское время этот заливчик, как и речушка впадающая в него, приобрели название Уполномоченные.

Ещё с якорной стешки в заливе сам Лаперуз, офицеры и ученые его экспедиции рассмотрели в подзорные трубы стадо оленей, а рядом, правее, на берегу другой бухточки - семейство медведей. Вид диких животных возбудил охотничьи страсти у моряков, и они с таким пылом стали готовить огнестрельное оружие, словно им предстояло драться с врагом. Повезло команде охотников, чья шлюпка устремилась к берегу с оленями. Французы подстрелили трех оленят. Другим морякам, направившим шлюпку к берегу другой бухты, названной Медвежей, пришлось лишь наблюдать, как после первых выстрелов, оказавшихся неточными, звери скрылись в лесу. А вот в рыбной ловле французам везло куда больше. Едва якоря фрегатов коснулись дна залива, моряки немедленно взялись за удочки. И за несколько минут вытащили на палубу с дюжину крупной трески, чем все были приятно поражены. Лаперуз тут же дал команду "закрыть доступ к солонине" и перейти на питание свежей рыбой. Ловили треску, форель, сельдь, камбалу, лососей.
Общее впечатление от увиденной природы, от растительности вызвало у Лаперуза и его спутников восхищение. Встретил ли Лаперуз местных жителей? В те несколько дней, когда французы прошли мимо берегов Тартарии к Тернею, они ни разу не заметили, ни единого огонька, ни одной лодки с людьми. И все же не верилось, что здешняя земля необитаема. Вот и на берегу залива Терней французы не встретили ни одной живой души, хотя на каждом шагу они встречали следы пребывания людей. Все это давало основание полагать, сделал вывод Лаперуз, что "тартары" приходят к берегу моря в сезоны ловли рыбы и охоты. В основном же аборигены, видимо, живут в глубине континента, где земля более подходит для занятий скотоводством Можно предположить, что аборигены, в свою очередь, наблюдали за пришельцами, ничем не высшая своего присутствия.
Утром 9 июля 1787 года французы, зарыв на берегу одной из бухт залива сосуд с металлическими пластинками, на которых были выгравированы названия кораблей, время стоянки в заливе, подняли паруса и продолжили путь к Сахалину. Команда Лаперуза еще раз побывала на берегах нынешнего Приморья в том же районе, фрегаты бросили через пару дней якоря напротив реки Адими, переименованной в наше время специалистами по топонимике в реку Желтую. И здесь французам не повезло на встречу с тартарами. По совершенно свежим следам, оставленным аборигенами, можно было судить, что люди только что убежали в глубь леса Отчеты офицера и натуралиста, побывавших на берегу, не возбудили у Лаперуза никакого желания продолжить пребывание в бухте, которую назвали заливом Суффрен.
В поисках лаперузова залива Терней я, оказывается, был не одинок. Французский географ из Новой Каледонии Жан Гукллоу проделал весь путь экспедиции Лаперуза в 1785-1788 годах. Побывал он и в Приморье с действительным членом Географического общества из Хабаровска Григорием Меркиным. Я до их приезда опубликовал в краевой газете "Красное знамя" материал о заливе Терней. И как приятно было узнать, что французский ученый-географ и его русский коллега, изучив карты, публикации, признали правильными выводы, сделанные Е.Суворовым об истинном положении залива Терней. Об этом гости оставили запись на французском и русском языках в книге почетных гостей Приморского отделения Русского географического общества (ОИАК). Загадка, где же на самом деле высаживался первый раз Лаперуз на берегах Тартарии - Приморья, была решена. Но кто же задал ее? Каким образом залив Терней сместился несколько на юг?
В 1874 году экспедиция подполковника Л.А. Большева закрыла топографической съемкой последнее "белое пятно" на карте северо-восточного побережья Японского моря и Татарского пролива - между заливами Пластун и Де-Кастри (Чихачева). Топографы ориентировались по картам, созданным не без ошибок западноевропейскими специалистами. Сомнения в достоверности очертаний береговой линии на этих картах мы можем встретить хотя бы у М. И. Венюкова. Касаясь, например, побережья Японского моря, он писал: "даже бухты Терней и Суффрен, описание которых и астрономические координаты находятся в отчетах Лаперуза, не отмечены на этих картах названиями, и с трудом узнаешь эти бухты в двух небольших заливах, и то не наверно".
Экспедиция Л. А. Большева, как сообщали в 1886 году "Известия Императорского русского географического общества", "не нашла упоминаемого Лаперузом залива Суффрен, но отыскала бухту Терней".

Отыскать-то отыскала, но южнее лаперузова залива, в устье реки Санхобэ (р. Серебрянка).
Нам, приморцам, Лаперуз и его товарищи по последнему путешествию, погибшие в Тихом океане от "любви к наукам", близки как пионеры, ступившие на наш берег.

в начало

 

Твой трафик превращается в деньги!

Фотогаллерея История посёлка О людях Географическое положение, названия, климат и т. д. Вестник Тернея - районная газета Различные виды туров по Тернейскому району и не только English version Вестник Тернея - районная газета О погоде на 10 дней Сувениры
?????? ??????? ?? ??????? ?????? ????????
Casa dolce casa испания
Сайт управляется системой uCoz