У удэгейцев сохраняются поверья, которые основывались на вере людей в родство с тигром и медведем. Удэгейцы считали этих зверей своими священными предками, обожествляли их и оказывали им особое внимание. Они искренне верили, что дух предка в образе тигра Куты Мафа постоянно сопровождает человека и оказывает ему помощь. Считалось, что тигр мог выступать не только как добрый, но и как злой дух Амба, который мог появлялся перед человеком в любом образе.

Почти все удэгейцы утверждают, что на ночь нельзя вспоминать и говорить о тигре, предписывают ему сверхъестественные способности и называют его царём зверей – Буи адзани. В реальной жизни перед человеком тигр Куты Мафа в облике зверя, а во сне он обычно приходит в образе старой женщины или пожилого человека.

В духовной культуре удэгейцев тигр занимал одно из ведущих мест. Его рисовали на шаманских атрибутах, делали из дерева, металла и соломы, вырезали на берестяных коробках, вышивали на одежде цветными нитками и т. д.

Главной причиной, заставившей предков удэгейцев и других тунгусо-маньчжуров изображать тигра, являются пережитки тотемизма, отражающие родственные связи, Бикинские удэгейцы считают, что от тигра произошёл род Канчуга. Позднее этот тотем распространился и на другие роды удэгейцев.

При встрече с тигром удэгейцы бросали оружие, низко кланялись и произносили молитву: не оставлять семью без кормильца и оказать помощь в охоте. Если тигра встречал удэгеец из рода Канчуга, то он становился лицом к зверю, чтобы тот мог узнать своего «потомка». Считалось, что тигр не только оказывал помощь охотникам, но и нередко сам нуждался в ней. В фольклоре бикинских удэгейцев говорится, что однажды к жилищу пришёл тигр с занозой в лапе. Люди вытащили занозу и отпустили его. Ночью во сне к удэгейцам явился тигр. Он велел хозяину хранить занозу как амулет.

В другом фольклорном повествовании бикинских удэгейцев рассказывается, что во сне к старейшему рода Канчуга пришла старая женщина и попросила его кормить и оберегать её детей, пока она будет залечивать раны. Старуха сообщила, где находятся её дети. Когда старый Канчуга пришёл на это место, он обнаружил двух тигрят. Удэгеец постоянно кормил тигрят свежим мясом. Через три месяца во сне к удэгейцу вновь пришла старуха и сказала, что вернулась на своё место, поблагодарила за заботу о её детях и сказала, что с этой минуты род Канчуга может брать добычу тигров, хотя по обычаям удэгейцев подбирать животное, убитое тигром, запрещалось.

По обычаям удэгейцев тигра нельзя преследовать, нельзя и стрелять по зверю, иначе тигр будет мстить этому охотнику. Восприятие удэгейцами тигра не как зверя, а как человека особенно ярко проявлялось во время погребения зверя. Убитого тигра хоронили в срубе сактама, установленном на четырёх вертикальных стойках. Внутри сруба делали подстилку из мягких стружек куаптеля, которыми затирали кровь зверя. На них же укладывали мёртвого тигра. Сруб сверху закрывали берестой или жердями. Шкуру тигра не снимали. По сторонам сруба на деревьях делались затёски, которые для удэгейцев служили ориентиром, что эта местность является запретной.

Ели тигр нападал на человека и убивал его , то такого зверя аборигены считали «сумашедшим», вышедшим из-под влияния хозяина гор Онку или ставшим злым духом Амба. В этом случае тигру объявлялась кровная месть.

Закон кровной мести существовал у удэгейцев вплоть до 30-х годов XX в. Он распространялся не только на чужеродцев, но и на тотемных животных – тигров и медведей. Этот факт убедительно свидетельствует о том, что в далёком прошлом люди не делали различия между человеком и тотемным зверем, который также должен был сполна получить наказание за своё преступление.